Наушники?

Этот вопрос до сих пор будоражит умы многих миксинг-инженеров и музыкантов. Неужели, это не решение всех проблем? По физическим свойствам, излучатели близкие к барабанной перепонке очень сильно отличаются от звука, прошедшего через воздух. Уже достаточно инфы на эту тему, но перечислим вкратце. Мы имеем сразу несколько эффектов:

—Отсутствие взаимопроникновения каналов из-за изоляции источников звука от окружающей среды. Когда мы слушаем мониторы, мы слышим смешанные сигналы от обоих каналов обоими ушами. На практике это означает, что мы лучше контролируем временные характеристики сигнала, например такие как фаза. И вся сцена выстраивается гораздо легче. Так же в формировании картинки участвует отклик нашей комнаты.

— Отсутствие понятного контроля низких частот. Оценка частотных балансов микса происходит не очень ясно. Из-за того, что не происходит реального колебания динамиками воздуха, мы не можем адекватно оценить что происходит в басу у наших миксов. 

— Непонятная АЧХ. И тут нам на помощь спешат технологии, о которых чуть ниже.

— Повышенная утомляемость слуха. Опасность высокого давления близких к перепонке излучателей. Раздражение ушных каналов.

Писк моды последних лет — плагины для наушников, коррекция их АЧХ, эмуляция контрольной комнаты, трекинг положения головы, и прочие финтиклюшки. Безусловно, компактный и мобильный форм-фактор наушников позволяет нам брать их с собой. А такие коррекции ещё больше упрощают нам задачи. Очень прельщает. Примеров успешного применения данной комбинации всё больше и больше. Мы считаем, всё это не зря, но пока все продукты находятся в зачаточном состоянии. Коррекция наушников звучит порой ну очень странно. Но в душе болеем за дело, и думаем, что скоро эти продукты выйдут на новый уровень.

Но ни с коррекцией наушников, ни без неё, мы не можем до конца изменить психоакустические факторы нашего восприятия звука, и решений в работе, принимающихся в соответствии с ним. Это не что-то качественно новое, а попытки обмануть мозг (удачные или нет), чтобы он услышал звук, как ему привычно. Вход в то же место с «чёрного хода». Панацей не бывает в материальном мире, и здесь в том числе. Ироничным выглядит добавление искажений комнаты, когда давно можно стерильно передавать сигнал. Это как ностальгия по аналогу в эпоху цифры. Когда мы добавляем искажения, которых уже может не быть. Но без них-то, оказывается, не получается! И всё это больше похоже на цикл, а не эволюцию. Но в том числе, все эти изыскания — это попытки нащупать ключевые психоакустические уловки, от которых зависим мы и наша работа со звуком. И наша акустическая мастерская ефрекорд занимается в первую очередь этим — исследованием объективного звука и его субъективного восприятия со всех возможных сторон. Лучшее — остаётся врагом хорошего, и не из-за консервативных взглядов аналоговых дедов, слушающих на виниле старые пластинки через дорогие колонки, а просто не пока не получается сделать микс лучше, точнее и быстрее нигде, кроме как на хороших колонках в отлично звучащей комнате. Из практики. 

Воздух

Мы, затаив дыхание, ждём футуристических девайсов, записывающих (и воспроизводящих) звук прямо из головы-в голову, ну или хотя бы идеальных наушников, или акустических излучателей другого типа, которые можно применить в нашей работе. И тогда нам, как фирме производящей акустическую обработку, можно будет смиренно прекратить свое существование. Наверняка, так и будет, но это сильный скачок, которого пока не предвидится. И пока мы во всеоружии, считаем своим долгом рассказывать об очевидной мифологии, иллюзии плацебо и панацеи, и неочевидных подводных камнях, нюансах поиска звука.

Раз мы остаёмся в воздушном пространстве, встает вопрос о корректном воспроизведении. Конечно же, на помощь тут же нам спешат популярные системы коррекции, которые за доступные деньги обещают нам поправить комнату. Прельщает. Но конечно же, они пытаются править не комнату, а сигнал, транслируемый колонками. Вы спросите: «А зачем? в современных колонках уже используются системы с коррекцией DSP?» Всё верно, когда мы активно корректируем систему кабинет+динамик, проще говоря, используем эквалайзер в DSP, то на выходе получаем рост искажений и увеличенных ход динамика.Это попытка скорректировать неравномерность самих колонок. Не всегда это звучит плохо, но факт есть факт. Теперь прибавьте к этому искажения от такого же эквалайзера в системе коррекции. Так же, эквалайзер в этой системе может быть линейным, и у сигнала будет эффект pre-ringing, предзвон на быстро нарастающих сигналах, атаках. Либо же, он может крутить фазу сигнала на полосах эквалайзера, создавая фазовую кашу. На практике, атаки в сигнале превращаются в непойми что, сцена, фантомные образы уплощаются и скукоживаются, планы пропадают. Ни то ни другое, ни даже среднее между этим любителю честного звука не подойдет. Данные тезисы основаны, в том числе, на многочисленных отзывах о таких системах от людей в профессиональной среде, сравнивших сигнал с ними, и без них уже в обработанной комнате. На наш взгляд, такого типа системы могут неплохо применяться в двух случаях:

— Когда в комнате все очень плохо, но нужно хоть как-то работать. 

— Когда комната приведена в порядок, и нужен ещё один альтернативный мониторинг, ещё один взгляд на микс. «Дополировать» неравномерность отклика комнаты.

Как мы помним из предыдущей статьи, любой замкнутый объем с твердыми отражающими поверхностями имеет свою реакцию на звук внутри него. Комната, так или иначе, отзывается на сигнал из наших мониторов, и часто совсем неравномерно это делает. Что делает система коррекции мониторинга? Измеряет АЧХ в точке прослушивания измерительным микрофоном. Точнее, за неё это делаете вы. Затем, программа выдает обратную АЧХ на своём эквалайзере, которая призвана компенсировать наблюдаемые всплески и провалы на графике АЧХ. Обращаемся все к той же статье, и вспоминаем, что у комнаты, кроме малоинформативного параметра АЧХ в конкретной точке (или даже среднего АЧХ), есть временные параметры затуханий на разных частотах. От того, что мы прибрали гудение эквалайзером, нам вроде стало чуть легче, но мы получаем невероятную кашу из ослабленного по давлению сигнала, и при этом длинного его затухания. Наш мозг может смутиться от услышанного.

С временными параметрами комнаты система работать не может никак. Частота продолжит гудеть, долго затухать. А психоакустически ухо больше более восприимчиво не к давлению самому по себе, а больше к скорости затухания. И представьте как частота, или группа частот с длинным затуханием, «заползает» на последующий сигнал, маскируя его. Затухание — самый критичный параметр в комнате, и для наших ушей. Но за него отвечает пока только физика. Звук остается очень неравномерным, отклик комнаты остается таким, каким он был до коррекции. «Свитспот» — максимально узким, точечным, и скорее, условным. Так же, все ранние отражения с непредсказуемым спектром продолжают прилетать вам в уши. А ведь, это основа мониторинга — нормальная локализация звука.Не разобравшись с первичными отражениями за микс можно не садиться. Импульсная характеристика комнаты остается неизменной. А прибавив сюда выкрутасы эквалайзера с фазой — становится где-то даже хуже. 

Хоть системы и пытаются делать некий средний замер АЧХ, все равно, звук, прошедший через капсюль микрофона, это совсем не звук, прошедший до перепонки через ушную раковину. Не учитывает поворот и смещение головы, неравномерность и индивидуальность АЧХ ушей. Но иногда данные системы позволяют облегчить работу. Но сейчас больше и больше людей, которые смогли усмирить комнату сами или с нашей помощью, отказываются от этого подхода, либо используют его как второстепенный. Не просто так, а потому что, наконец слышат негативные влияния коррекции на сигнал. Поэтому, чуда не получилось. 

И поэтому, мы до сих пор клепаем для вас тяжелых дорогих жиробасов, вроде этого, чтобы он работал с осязаемой кинетикой у вас в комнате.Бутерброд Большой 1508 700 ₽Толстая бас-ловуша. За счёт увеличения поглощающего слоя очень сильно увеличивается поглощение по НЧ. Чередование поглощающих слоёв и мембраны позволяет добиться хороших коэффициентов поглощения баса. Герметичный защитный слой полностью закрывает поглощающую панель и обеспечивает защиту от переглушенного верха.

Такой тип ловуш предназначается для установки в точках модальных распределений, так же, в местах пучности НЧ — в углах, и прочих местах, которые легко определяются с помощью акустических измерений.

Эффективность ловуши растёт, при расположении на расстоянии от стены.

У всех ловушек есть специальный защитный слой, можете быть спокойны!

Отличное поглощение НЧ вплоть до саб-баса, Н-СЧ и СЧ
Идеальный баланс между габаритами и эффективностью поглощения НЧ
Невозможно переглушить верх
Габариты: 122х62х14,7 см. ; Толщина поглощающего слоя: 14,6-15 см. ; Мембрана 10 мм.

Крепёж — 4 уголка с возможностью регулировки + 8 дюбелей + 4 самореза.Посмотреть товарДобавьте описание

Ровное АЧХ — цель?

Действительно ли мы видим то что мы слышим? Мы все так стремимся к ровной АЧХ, что забываем подумать, возможна ли она, или это сферический конь? Возможно, у вас был опыт прослушивания разных мониторов. Освежите в памяти его. Нам все обещают ровную АЧХ. И главное — можно её даже померить при желании, и она будет действительно ровной. Но все эти мониторы звучат же кардинально по-разному! Даже в одной комнате. Просто катастрофически отличаются друг от друга, абсолютно разный звук. Показывает ли замер это? Даже учитывая графики ФЧХ, импульсную характеристику, искажения, и прочее? Скорее, нет. Ибо разрешающая способность связки уши+мозг гораздо больше имеющихся на текущий момент способов и систем измерения.

Замеряя комнату измерительным микрофоном и программами для анализа акустики комнаты мы получаем некие графики. И всё что мы можем — только интерпретировать их, сделать выводы, и предпринять действия по исправлению акустики. Если вам интересно, вы можете скачать бесплатный софт и сделать замер самостоятельно. 

Если вы думаете, что то АЧХ, которое мы видим в соответствующем разделе программы отражает реально слышимую картину, то вы очень ошибаетесь. Во-первых нужно учесть все остальные параметры комнаты. Иногда по АЧХ бывает достаточно баса, а на слух (и по другим параметрам) очень мало, по сравнению с остальным диапазоном частот. В-полторых, ухо имеет свое АЧХ. В-два целых семь десятых, даже графики АЧХ в программе имеют разные режимы сглаживания, в том числе психоакустические, что уже допускает огромную условность в этой визуальной информации. Во-вторых, попробуйте сделать два одинаковых замера. Скорее всего, они будут отличаться, иногда сильно. Или сделать второй замер, на 5 мм отклонив микрофон от акустической оси мониторов. А сперва в эту ось попадите точно. А теперь поставьте мониторы в среднее поле на 2 метра, и повторите. Потом вспомните, что уши — не точечный приемник (микрофон), а расположенный на расстоянии друг от друга. От того, кстати, мы слышим разницу в фазах сигнала, времени его прихода, и локализуем источники акустических возмущений. К чему я веду? Погрешность такого мероприятия как замер, очень большая. 

Акустическая система линейна весьма условно — слишком много переменных. На практике погрешность получается настолько большой, что становится почти не важно, каким микрофоном мы меряем нашу комнату. Да, следует использовать нормальный конденсаторный микрофон, желательно с круговой диаграммой направленности. Да, желательно измерительный, но любой. АЧХ измерительных микрофонов, как правило, отличается только по верхнему диапазону, который почти не является критерием для поиска звука. И вообще, проблемы с этим диапазоном решаются очень легко. При акустическом замере его анализ вообще можно опустить, и даже особо не стараться попасть в акустическую ось. Вспоминаем поведение частот, что низкие частоты распределяются менее направленно, чем высокие частоты. Основную картинку по частотным балансам в комнате мы получаем из анализа НЧ-СЧ диапазонов, остальное решится в процессе, и вообще не требует нашего внимания. 

Далее. АЧХ микрофонов если и имеют, то имеют общую, гладкую, широкодобротную неравномерность АЧХ. То есть, грубо говоря, разные тональные балансы. Много-мало баса, мало-много верха. И не более того. У микрофона не бывает АЧХ которая бы могла по неравномерности сравниться с нашими комнатами, а-ля 70гц -15дб, 120гц + 10дб. Или другие сильные узкодобротные шероховатости в характеристике, их просто нет. И сколь сильно повлиять на график, а тем более, на его анализ миткрофон не может.

Одна из целей акустического замера — найти в комнате наиболее равномерную картинку по АЧХ. Нас интересует не абсолютная картинка, а относительная! То есть, минимальный разброс по давлению на соседних частотах. Мы ищем не тональный баланс (более того, по графику АЧХ его не найдешь), а относительную неравномерность АЧХ и находим лучшую, самую равномерную точку в комнате. Смотрим на АЧХ микрофона, потом на АЧХ комнаты, и понимаем, что одна с другой никак не похожи по неравномерностям, никак не коррелируют друг с другом, и влиять на результат микрофон почти не может. Нас не интересует тональное, общее сочетание ВЧ-СЧ-НЧ у микрофона, этим смело можно пренебречь. Учитывая погрешности замера — и подавно. Мы даже не увидим при замере, что у того же микрофона на картинке сверху задраны ВЧ, и не увидим это на получившимся графике, можете проверять это и экспериментировать. 

Имея крутую комнату, в которой решены все проблемы, неплохо иметь очень ровный микрофон, чтобы посмотреть что происходит с верхом в точке прослушивания, вдруг там гребёнка осталась от какого-то отражения? Но гребёнку мы увидим и на любом другом микрофоне, потому что это сильная и относительная неравномерность АЧХ. А пока, если у вас есть любой конденсаторный микрофон и желание померить, смело делайте это! Вы получите адекватную картину по неравномерностям АЧХ и затуханиям. Чтобы прогнозировать и корректировать остальные параметры комнаты, конечно, нужен тщательный индивидуальны подход и просчет.

И воспринимайте все эти графики, как почву для размышлений и не более того. Мы слышим гораздо больше, чем понимаем. Если представить путь сигнала от циферки 0,1 в потоке цифрового файла, ЦАП, провода и колонки, воздуха (его температуры, влажности), стен, потолка, пола, стола, до нашего уха, до нашего тела, до нашего мозга — всем вышеперечисленным можно пренебречь и подавно. Практика показывает успешное применение нашего подхода в поиске хорошего звука, и её повторить сможет почти любой желающий, если что — поможем. Для этого мы здесь. Десакрализировать мифы, усмирить вездесущий маркетинг, при этом не забывая про науку и искусство, и сочетание всех этих знаний и связей внутри них, эмпирического и практического опыта во что-то цельное. Очень важно, чтобы вы покупая у нас, или делая басовую ловушку, понимали, зачем вы это делаете, может это и не нужно вашей комнате?

До связи в следующей статье!

Где работает геометрическая акустика

Даже в звукорежиссуре есть такой известный приём: не перегружать микс излишними тяжелыми хвостами реверберации, а использовать только ранние отражения для «планов» и пространственной локализации. Именно ранние отражения зачастую отвечают за тот самый 3D-эффект. С помощью них мы можем создавать виртуальную иллюзию пространства.

Если вы уже начали эпопею с передвижением места прослушивания и АС по комнате и уже нашли неплохую точку в соответствии с рекомендациями из прошлой статьи, то следующим этапом может стать коррекция уровня ранних отражений. Чтобы определить места самых интенсивных ранних отражений в соответствии с размерами прямоугольного или квадратного помещения (при иных формах всё будет непредсказуемо), можно воспользоваться этим калькулятором.

Что с ними делать?

К обустройству точки прослушивания можно подойти с разных концов, в прямом смысле. Конечно, это тема для целой диссертации но вкратце мы можем вспомнить пару распространенных методов по Филиппу Ньюэллу:

— LEDE (Live-End-Dead-End, половина комнаты отражает, половина поглощает)

— NE (Non-Environment, бессредная комната, полностью поглощающая)

Допустим, мы хотим сделать зону ранних отражений полностью «мёртвой». Для этого нам нужно использовать поглощение. Лично мне на практике больше всего нравится использовать в зоне ранних отражений широкополосные поглотители. Широкополосные — самый простой вид поглотителя. Состоят из каркаса и волокнистого поглотителя внутри. Эффективность поглощения зависит только от объёмя поглотителя.

Данная ловушка за счет конструкции работает в широком диапазоне и уверенно поглощают середину (и нижнюю) и верх, что нам и нужно при коррекции ранних отражений. Так же, для тех кто боится отражений от каркаса, можно сделать и такой вариант с минимизацией твёрдых отражающих поверхностей:

Ещё есть тонкие и небольшие решения, которые будут эффективны на середине и верхе, но при этом будут занимать мало места. Если дизайн не позволяет сделать иначе, или просто нет места — это хороший выход. И крепить их можно вплотную к стене.

Так же, можно всячески сочетать диффузные рассеивание и поглощение. Эти два метода (LEDE и NE) даны только для ориентира. Если размер помещения позволяет, то ранние отражения можно сделать «живыми» диффузными, повесив диффузоры.

Диффузия

Представляя как работает физика и акустика, несложно представить, что угол падения равен углу отражения, и зная это, можно манипулировать временем и вектором прихода ранних отражений. От плоской твёрдой и плотной поверхности отражение придёт в первозданном виде. Эффект порхающего эха возникает из-за многократных переотражений плоских параллельных поверхностей. Диффузия — это разбиение одного целого отражения как бы на куски за счёт задержки во времени и изменения его направления.

Твёрдые неровные поверхности с сильными и частыми перепадами высоты могут помочь распределить плотность звуковой энергии и сделать диффузное поле. Голая стена — плохо. Книжный стеллаж, заполненный разными книгами — хорошо. Есть специально рассчитанные конструкции — диффузоры. Всё что может создать пространственно-временную дисперсию нам пригодится.

А в следующем материале мы поговорим, наконец, про бас, как его найти и поймать. Залезем в ту среду, где геометрическая акустика уже не работает, но работают волновые законы.

© ефрекорд

А что если я вам скажу, что это так? Что несмотря на то, что акустическая система является непосредственным излучателем звука, комната всячески переизлучает и искажает его в гораздо больших масштабах, чем это кажется на первый взгляд? И как с этим бороться или дружиться? Что, если я осмелюсь утверждать бессилие поролоновых пирамидок, которые вы с уверенностью наклеили на свои стены? А может, там висят яичные лотки? У меня плохие новости! Здесь не будет трактата по акустике, благо их уже много, но будут основные тезисы. Обо всём по порядку.

Вы купили себе новую дорогую акустическую систему, вожделенно достали из коробки и поставили на стол. И первичное сильное положительное впечатление быстро сменяется разочарованием, потому что вроде круто, а вроде и нет. Где-то что-то может гудеть, музыканты на записях вроде и «расселись» по образу виртуальной сцены, а вроде всё в тумане. Вы начинаете двигать место прослушивания по всей комнате. И в каждом месте картинка по всем параметрам получается разная. Где же наиболее правильная из них? Вы начинаете медленно сходить с ума. Шутка, но основанная на реальности.

Хитрости акустики

Дело в том, что те характеристики, которые вы приписываете акустической системе, скорее всего, является характеристиками комнаты. Точнее, комната — это часть единой акустической системы, и огромная часть. У неё есть набор параметров, который разительно влияет на акустическую среду. Что больше по габаритам: колонки или комната? А почему колонки нужны хитрые и дорогие, а для комнаты хватит и поролоновых пирамидок, м?

Как учили нас давно, звук — это физическая явление, распространяющееся волновым способом. Чем выше частота, тем более сфокусировано и узко она излучается, чем ниже — тем более широко и сферически. Звук имеет свойство переотражаться от твёрдых поверхностей. Из оптики мы знаем тезис: угол падения равен углу отражения. Но в связи с особенностью распространения звуковых волн, сразу поделюсь маленькой их коварностью: на низких частотах не работает геометрическая акустика. Там работают уже другие законы, которые мы рассмотрим подробнее в следующих материалах.

Звук, как и все мы (пока что) существует не только в пространстве, но и во времени, и не отделим от него. Поэтому, звук нельзя понимать в отрыве от времени, и при всех акустических замерах нужно учитывать это.

Так же, у звуковых волн есть такая характеристика, как длина, которая зависит от частоты. На практике, это значит что на некоторые частоты может повлиять и яичный лоток, а на некоторые не сможет и толстенная кирпичная стена. И в этом свете, «твёрдые поверхности» лишь относительно тверды. Чтобы повлиять на низкочастотную составляющую нужны массивные конструкции. И чем ниже частота, тем более тяжелые и толстые.

Сначала двигаем

У комнаты есть важные параметра — моды. Это её врождённые резонансы.На их распределение повлиять мы почти не сможем. Но можем использовать себе во благо, для устройства комфортного баланса частот. Представьте себе четырёх-пяти полосный эквалайзер с фиксированной добротностью: так вот, эти моды и есть такой эквалайзер. Двигая акустическую систему и место прослушивания мы настраиваем этот эквалайзер и ищем ту точку, при которой частотная картинка выстроится если не в линию, то в приятную кривую без резких всплесков и провалов.

Определяющее и важнейшее свойство комнаты — её пропорции. Именно они влияют на модальное распределение. Есть специальные калькуляторы, вбив в которые размеры вашего помещения, вы можете узнать насколько приятно будут распределяться моды. Иногда невозможно добиться приемлемой АЧХ, нередко пропорции наших комнат не соответствуют золотым пропорциям. Действительно, первичным шагом к акустическому комфорту должен быть поиск места прослушивания.

В акустических замерах есть всем нам привычный график амплитудно-частотной характеристики, а есть тот же график, но с третьим измерением — временем. И он более информативен. Он отображает время затухания частот. Ведь ухо чувствительно к этому параметру, и там где время затухания велико относительно соседних частот, там точно будет слышимый паразитный всплеск. И именно это — влияние, скорее всего, комнаты. И нужно уделить пристальное внимание этим местам.

Акустическая обработка

Когда вы до посинения (надеюсь, удачного) надвигались, можно заняться и акустической отделкой помещения.

Вы, наверное, бывали в помещениях, называющих себя студиями, где акустической обработкой посчитали наклеивание поролона на стены? Или вы владелец такой студии? Обойдёмся без подколов — на нашей территории люди попросту не знают некоторых важных основ. Итак, основные задачи акустической обработки — скорректировать звучание комнаты:

1. По балансу прямого сигнала и ранних отражений
2. По равномерности частотно-временной характеристики комнаты в точке прослушивания
3. По устранению возможных паразитных излучений от некоторых конструкций

Нюанс второго пункта в том, что скорректировать низкие частоты довольно сложно. Чаще всего наша задача в том, чтобы поглотить низ, не переглушив (сохранив) верх. И почти все готовые решения по акустической обработки не учитывают это. Мастерская «Ефрекорд» учитывает, но об этом ниже.

Свойства акустического поролона в силу его физических параметров — поглощать верхние частоты. Наклеивая поролон, мы убиваем верх и оставляем гудящий низ. Низкие частоты, исходя из длины их волн, просто проходят сквозь него. Они его попросту не замечают. Даже если помещение звучит хорошо, наклеивая поролоновые пирамидки, мы можем легко испортить его. В такой комнате находится физически неприятно (хотя привыкнуть можно), разговор вызывает дискомфорт. Кстати, ощущение при говорении — хороший показатель акустики.

Материалы

Это тема достойна отдельной статьи, но затронем её пока по касательной. В основном, звукопоглощение — это процесс попадания звука в пористый или волокнистый материал и «застревания» там. Касаемо самых эффективных волокнистых материалов — попадая в их волокна, звук преобразуется в тепло. Огромную часть его энергии переходит в кинетическую, этим объясняется большая эффективность этих материалов, и именно поэтому мы их используем в своей продукции.

Так же, звук теряет большую часть энергии при переходе в разные плотностные среды. Когда звук, путешествуя по воздуху, у которого низкое акустическое сопротивление, проходит, например, через фанеру с высоким сопротивлением, на границе этих сред происходит существенное ослабевание давления звука. И самое эффективное на низких частотах — сочетание разных сред и звукопоглощающих материалов.

Рассмотрим нашу басовую ловушку «Бутерброд с воздухом», где мы полноценно применяем эти свойства. Это довольно толстая многослойная конструкция, эффективно поглощающая бас, одновременно являющаяся и широкополосным поглотителем. Так же, чередование слоёв не даёт нам чрезмерно переглушить верхние и средние частоты. Многочисленные чередования отражения и их поглощения — залог хорошего звукопоглощения. И звукоизоляции, кстати. Но сейчас не об этом. Рассмотрим устройство ловуши:

1. Декоративная ткань, для красоты.
2. Защитный слой, в который оборачивается волокнистая звукопоглощающая панель. Мы заботимся о звуке и экологичности. Проходя сквозь этот слой, звук, хоть и самую малость, но отражает самые высокие частоты назад в комнату. Всё остальное проходит дальше.
3. Звукопоглощающая панель, которая берёт на себя первый удар. Толщина небольшая, и поэтому этот слой работает больше как широкополосный поглотитель с упором на середину. Основная энергия низких частот проходит дальше.
4. Плотная мембрана из фанеры (в этой модели), которая отражает часть средних нижне-средних (ох) частот назад. Повторю, мы стремимся к равномерности поглощения. Более того, переотразившись, частотам нужно пройти ещё раз первый слой звукопоглощения, и только потом? что останется попадает в комнату. Кроме этого, мембрана обладает собственным резонансом на низких частотах, и «заводясь», очень круто переводит энергию звука в кинетическую. А поглотитель, лежащий на ней, демпфирует эти колебания. Низкие частоты только на этом этапе начинают терять энергию.
5. Прослойка из воздушного зазора. Эта та самая граница сред. Плотная фанера и воздух за ней — очень хороший метод ослабить энергию звука во всём спектре.
6. После зазора мы кладём ещё один слой звукопоглощения, но потолще, чтобы добить то что осталось. Благодаря толщине, он эффективен на басу сам по себе, а в совокупности со всей конструкцией — тем более.

Итого, мы получаем очень эффективную конструкцию, равномерно поглощающую звук, в особенно на низких частотах. Она оставляет часть драгоценного «верха» нетронутой. И, как видите, ничего сверх-сложного в ней нет. Да, мембрана подбирается по рассчётам или по опыту, но упрощённую версию данной конструкции сможет сделать почти любой человек с руками. Даже, если вы завесите всю комнату этими или подобными ловушами, вы её никогда не переглушите. Грамотно установив такую штуку в места скопления баса, вы получите «убийцу НЧ на кронштейнах». Гид по поиску места для ловушек я напишу позже.

Иногда даже верх не нужен, когда вы хотите создать «reflection free» зону, свободную от ранних отражений. Для этого у нас есть широкополосные поглотители, предназначенные для установки в зону ранних отражений.

Так же, если у вас уже переглушенное помещение, есть хороший выход — создать правильные, диффузные отражения. Для этого, используются акустические диффузоры, создающие в рабочей зоне диффузное поле, что классно отражается на звуковой сцене. Чаще всего, изготавливается из дерева. Мы любим отражения, которые даёт дерево. Кстати, эффективность самого красивого из диффузоров «Skyline» несколько переоценена.

Простите, но поролон вам придётся отклеить. Знайте законы физики и акустики. Пусть они помогают вам.

© ефрекорд 

Внимание

Действительно, сейчас, важнейший на Земле человеческий ресурс — это ваше внимание. Ну и, конечно, мозги, которые и придумывают, как им завладеть, отвлечь, переманить, сбить с толку. Цели разные, не только деньги. Получается, мы все как один органический «блокчейн внимания». Мы обеспечиваем работу сети своим вниманием: лайками и классами, как его выражением. А ведь, внимание это ресурс, и значит мы его выделяем, и часто невольно. Невольные майнеры? А кто-то, владея определенными ресурсами влияния, просто берёт и спекулирует на этом «рынке», используя «хомячков». Огромная сеть, поощряющая сама себя успешными провокациями на обратную связь от действия в сети. Дорого ли стоит ваша реакция? Выложили ржачный видос, офигенный клипак, у рэпера новый альбом, и так далее. Если навязанный инфоповод вызывает реакцию, он перестаёт быть навязываемым. Продолжать ли обеспечивать такой блокчейн своими внутренними ресурсами? Я не буду.

Наша память хоть и вместительная, но огромная часть информации откладывается пластами в дальних уголках подсознания. Кратковременная память очень ограничена. Держать много объектов в поле своего активного внимания — так с ума скоро сойдёшь, поэтому организм и защищается. А достать нужную (или ненужную) информацию из недр можно разными способами. В их числе — триггер-крючок, из-за которого мы, собственно и вообще что-то запомнили. Посмотрите вокруг: все пытаются использовать именно нашу кратковременную память. Все эти отчаянные попытки человека понять, на какие крючки себя можно поймать. Образ ярче, нарратив провокативнее, музыка басовее, громче и ярче. Оно хочет зайти в вас хотя бы на минуту. Если оно заходит в вас, то там и остаётся. И даже спустя много времени, это может всплыть, попадясь вам в фокус этот же триггер, или похожий, или какой-то намёк. Впускать ли всех гостей, особенно тех, кто настойчиво ломится в дверь? Я не буду.

Что делать?

Ведь часто то, что вы называете музыкой — обычный медиашум. Необходимость искусства для человечества — вопрос спорный, но всё-таки, необходим ли такой шум именно вам, именно сейчас? Откуда идёт это желание, понаблюдайте. Почувствуете много чего интересного. Почему вы прочитали эту статью, а не другую?

А вот уже скоро придёт «антиволна», как оно всегда бывает. А какая она будет — решать нам с вами. Не знаю как вы, а я её жду и планирую немного оседлать.

Название ролика иронично и неспециально противоречит с его содержимым

Но тему говноуроков уже освятил DJ UTSCHTS, мы не про это. Что такое гребёнка в этом контексте? Это фильтр, вида как получилось у автора видео на картинке выше. Частые и узкие вырезы. Когда прямой сигнал встречается с отражённым собой же, происходит что-то подобное (комб-фильтр). Примерно, как в наших маленьких комнатах с её ранними отражениями: некрасивый и нежелательный окрас. Все эти частотно-фазовые искажения трудно не услышать.

Приведём пример: допустим, у вас есть трекинг, где голос чуть подгуживает на определённой частоте. Кстати, есть вероятность что вы слышите моды вашей комнаты. Но, допустим, это не так. Компрессор, реагируя на этот призвук в своём детекторе, жмёт вокал чуть по-другому, немного заваливая верхушку на этих нотах. В этом нет ничего страшного. Это даже может разбавить статичность и прибавить движения в звук. Конечно, если речь не про брак, где туалетный гудёж громче прямого сигнала. Если так — то переписать. Но важнее подчеркнули ли вы художественную составляющую (эмоцию, энергию) в сигнале, чем небольшой горбик.

Окрас — это вообще одна из самых важных частей микса. На плохом мониторинге все звучит более-менее одинаково, из-за его собственного окраса. На хорошем — нет. Погоня за стерильностью убивает окрас. Почти все крутые миксы окрашены по АЧХ. Конечно, не только по ней. Некоторые без низа, некоторые без верха, некоторые подчеркнуто серединистые, и так далее. И при этом, они все миксы, и они все звучат и переносятся. Вырезание из сингала основного тона на всех нотах и всех его гармоник — убивает сигнал. Может быть, вам нужно было просто уровень потише сделать? Хотя я слышал, что некоторые и на мастер-шине что-то умудряются вырезать узкими полосами, видимо, делая это очень аккуратно. Но большинство именитых мастеров, с кем я контактировал, работают «крупными мазками».

Попробуйте в своей практике использовать минимум обрезных фильтров и заменить их большинство на мягкие полочки. Если нужен фильтр — то не более 12 дб/окт. Попробуйте прочувствовать фишку эквалайзеров, косящих под винтаж, где не видя кривой (а она там почти всегда мягкая), можно слушать именно звук. Сам я недавно осознал, что хирургической «параметрикой»  пользуюсь один раз из тысячи.

Музыка, как по-хорошему капризная женщина, любит либо нежность, либо уверенные крупные шаги. Либо всё одновременно. А вы её скальпелем препарируете. В общем-то, это и есть один из секретов ефрекорда!

Это платформа с отрытым исходным кодом для нас, музыкантов, использующая в качестве внутренней валюты свою монетку на основе Ethash. Автор получает монеты по лицензии как при воспроизведении его музыки:

Так и при добровольных пожертвованиях его аккаунту:

В том числе, её можно и майнить. Но в общем, довольно честный анархический замысел, реализовать который уже были попытки неоднократно — миновать кучу ненужных посредников на пути от слушателя к музыканту и наоборот. Выражение обратной связи в блокчейн эквиваленте. Может, такая штука сработает у нас лучше того же Patreon? Вообще, какие-то ещё монеты «о музыке» вроде выходили, или обещали выйти. Если вы в теме, прошу написать комментарий ниже.

Открылся Musicoin сравнительно недавно. Ещё месяц назад на главной странице красовалась надпись «beta». О монетке пока знают немного и сложность пока низкая, что говорит о хороших долгосрочных перспективах для неё. Ещё и недавно её стоимость уверенно стала расти, вслед за старшим братом.

От нечего делать, я, как полнейший ноль в вопросах «крипты», решил тупо залить свой альбом туда. И, ничего больше не делая, получил немного монет. В топе ресурса какой-то репчик, впрочем, ничего нового. Попробуйте и вы залить музыку, интересно же, что выйдет у вас! Может, даже какое-никакое комьюнити получится.

А вы что думаете об этом? Мы где-то рядом с утопическим кибер-анархизмом, или ещё нет?

…

Осенний, но уже не пёстрый и обезлистьевший лес, маня своими фрактальными сплетениями веток, вёл меня всё дальше. Вокруг — болотные цвета всех оттенков. Лишь иногда, на общем фоне краснота некоторых веток выделялась, будто она не отсюда, как и я. Показалось, что лес меня проглотил, но я увидел просвет и направился к нему.  Выйдя на истошно-желтое просторное поле, я заметил странного юношу, который сидит границе двух фронтов: степенного, древнего и мудрого леса и свободолюбивого ветреного поля.  Одетый в наряд явно не из нашего времени, он смотрит куда-то сквозь меня, в поле. Я не любитель случайных бестолковых встреч, пусть даже глазами — это немного опустошает и отвлекает от созерцания. Но, уже почти пройдя мимо случайного встречного, замечаю какую-то флейту у него в руках.

— Привет! Вижу, ты тоже без музыки души не чаешь, раз берёшь её с собой?

— Привет. Да, я беру музыку с собой. Сейчас я взял с собой бансури. А ещё у меня есть вот что, смотри!

Тут он начал что-то судорожно доставать из глубин своих сказочных одежд. Моему удивлению не было предела, когда он достал портативный рекордер.

— Это круто! Ты занимаешься полевыми записями? Расскажи об этом!

— Да, иногда, когда кажется, что это необходимо музыке. Звуки вокруг отлично ложатся на мои мелодии.

— Как ты начал этим заниматься? Почему тебя это зацепило? Ты бегаешь с микрофоном за муравьями?

— Почему начал? Потому что понял, что пора начать, наверное. Видишь ли, музыку я воспринимаю вместе со временем и в принципе их не разделяю. Для меня музыка есть прямое отражение прошлого, не только времени, но и мест. Наверное, многие, слушая любимую музыку, живо вспоминают какие-то моменты своей жизни. Так вот, у меня часто бывает наоборот: прогуливаясь по полям, лесам и городам я слышу связанную с ними музыку. То же самое, кстати, и с людьми. Мне особенно интересно, когда звучит не старая, а новая, не слышанная ещё никем, мелодия. А полевые записи помогают как бы закрепить эту связь внешнего мира и внутреннего, музыкального. Поэтому мне не столько важно, что звучит, сколько как оно звучит. Если моя музыка отзывается на стук ножек муравья, то я с радостью соединяю их. Но чаще это, конечно, звуки дождя, ветра в лесу, между ивами у реки или утренний треск весеннего мороза. Музыкой я считаю почти все, что создается, с тем только условием, что это делается осознанно. Таким образом, я тешу себя мыслью, что соединяю свои скромные неумелые мотивы с огромным мировым замыслом.

— Это больше как элемент в гармоническо-мелодичесой фактуре, или ты выделяешь полевым записям самодостаточную роль?

— Я думаю, что полевая запись может существовать сама по себе, но всё-таки в определенном контексте. Это может быть просто идея, объясняющая сам факт существования записи. Возможно, полевая запись дополняет картину, рассказ или существует в серии других записей, рассказывающих своим порядком и характером какую-то историю. В моём случае это либо музыка, либо видеозапись того места, где была сделана запись. Большинство моих полёвок остаются при мне, не облачаясь в осмысленную форму. Однозначно сказать сложно, моё мнение — если была цель, ради которой запись была сделана, то она имеет право звучать. Самодовлеющие же полевые записи бессмысленны. Только идеи или воспоминания могут оживить их статичную сущность.

— Что нужно, чтобы начать заниматься такой полевой аудиографией? Какие средства?

— Почти ничего, кроме желания! Я начинал, смешно вспомнить, с двух динамических микрофонов сомнительного качества, просунутых в форточку. Метод, конечно, странный и ограниченный, но мне хватало какое-то время. Потом появились хорошие конденсаторные микрофоны, которые отправились туда же, в форточку, но их я берегу больше динамических, поэтому долго они там не задержались. Когда я всерьёз задумался о том, что полевые записи нужны мне, встал вопрос о возможности передвигаться и записывать в разных отдалённых местах, куда неудобно везти ноутбук со звуковой картой, кабелями и так далее. Именно для этого существуют портативные рекордеры, вроде того, что я держу в руках. От самых дешёвых, которые, впрочем, дают очень хороший звук, до самых дорогих и навороченных с кучей входов и возможностей. Целая полевая студия звукозаписи в кармане. Но моя главная мечта — записывать звуки природы в аналоге, чтобы эта самая природа как бы сохраняла свою колебательную природу, не переходя в форму дискретных сигналов. Я пока на пути к таким записям, задача сложна, ведь человечество прекратило всякую поддержку и разработку устройств аналоговой записи и воспроизведения, и таких совершенных в плане удобства использования приборов, как цифровой рекордер, для аналогового звука не существует.

Вокруг нас ветер колыхал колоски, а они тревожно ожидали грядущее снежное одеяло.

— Ты вдохновляешься физическими носителями прошлого? Почему это не анахронизм, а «природность»?

— Да, в последние годы для меня очень важны кассеты, пластинки и музыка, на них записанная. В какой-то момент меня просто потянуло к стопкам пластинок, лежащим на балконе. Я вспомнил, что когда-то, очень давно, эти пластинки звучали у меня в доме, и я решил повторить те ощущения. Достал пыльный проигрыватель из-под стола, включил Led Zeppelin — «Houses of the Holy» и выключился на всё время звучания. Это был действительно глоток свежего, даже перенасыщенного кислородом воздуха. Аналоговый звук поглощает меня и оживает неопределёнными движущимися образами в сознании. Уж не знаю, происходит это вследствие каких-то побочных факторов, украшают ли звук особенности искажений аналогового тракта и вращение диска, но звук ощущается совсем иначе, чем цифровая копия. Мне на ум приходит только аналогия с разницей между гербарием и живым полевым цветком.

Впоследствии я также заново познакомился с кассетами, а позже решил самостоятельно записывать музыку на кассеты и пластинки и издавать её в красивом оформлении. С одной стороны, это просто приятно, с другой — даёт надежду на развитие и оживление носителей. Сначала я писал людям, предлагая издаться на кассетах, теперь люди пишут мне, предлагая их издать. «Ветер в Ивах», так называется моё издательство — очень большой и важный проект, который представляется мне как череда неслучайных циклов и сборников, отображённых по-особому. Некоторые собирают носители с музыкой любимых или незнакомых интересных авторов просто для коллекции, как марки или коряги необычной формы. Кому-то интересно, как знакомая музыка будет звучать в непривычном формате. А кто-то, как я, видит в записях цифровой музыки на аналоговые носители новый способ подачи, новое средство выразительности.

Интересный ты задаёшь вопрос: почему же аналог — не устаревшее ничто и почему он снова выходит на поверхность времени. На мой взгляд, аналог устарел ровно на столько, насколько его перестали развивать. Грубо говоря, как, собственно, и с любой другой идеей, люди приняли цифровой звук как новую религию. Когда в компании начинается спор «цифра/аналог», я удивляюсь, с какой яростью и настойчивостью люди пытаются убедить меня, что аналог отстой, что он ниже по качеству, что недолговечен и тому подобное, хотя я не хуже (а по правде намного лучше и глубже) понимаю, что это так и есть. Аналог на самом деле — лишь отвергнутая технология, которая, я более чем уверен в этом, вскоре вновь заиграет всеми красками и встанет выше всех других. Клеймить аналог — всё равно что клеймить существующую точку зрения на мироустройство за то, что она не охватывает своим пониманием всю Вселенную, и пропагандировать буддизм, в котором подобных проблем вообще не существует. Я не против этого, но призываю за точками зрения и религиями не терять Бога.

Как бы там ни было, я за меньшее количество конвертаций. Звучит музыка, я её слышу — одно превращение (из механических колебаний упругой воздушной среды в нервные импульсы); музыка записана на плёнку и звучит — уже два превращения, из реального звука в особую конфигурацию материи и поля и дальше в воспринимаемый звук. В обоих случаях звук не теряет своей природы, он всё ещё вещественен и непрерывен. Когда же добавляется третье звено — дискретизация, изначальный звук превращается в нечто новое, сходное с репродукцией картины или подробным пересказом истории. Непрерывная вибрация пространства превращается в набор однообразных символов. Не знаю, влияет ли это напрямую на восприятие, но это точно сильно меняет суть происходящего. Пока ещё не научились получать непосредственно из мира, минуя стадию аналогового звука (хотя в фотографии это делается без проблем, реальная картина непосредственно переходит в дискретный фантом), и это для меня служит ещё одном доводом в доказательстве неполноценности и несостоятельности цифрового звука. Конечно, он имеет право на существование, но реальной картины он не отображает, поэтому считать его лучше аналогового — глупо. И у того, и у другого есть свои минусы и плюсы, с этим надо учиться жить в согласии.
Вспоминаю, как один из моих наставников долго доказывал, что «лампового звука» не существует, и что это только искажения, приятно воздействующие на человеческий слух. Меня забавляет, что он не видит в своих словах явного противоречия. Ведь именно эти искажения и называют «ламповым звуком». Да и, в конце концов, не является ли сама музыка и вся наша жизнь особым искажением пространства, в котором нам удобно существовать? Это для меня служит ещё одном доводом в доказательстве неполноценности и несостоятельности цифрового звука.

— Ты мог бы консолидировать и описать в паре предложений почему дискретность — камень преткновения? Расскажи про устройство твоего издательства. Неужели, всё сложное оборудование для записи винила стоит в твоем жилище? А как насчёт магнитофона?

— Частично на первый вопрос я уже ответил. Не вдаваясь в детали — это просто нечто другое. Так же, как отображение звука на ленте\пластинке неминуемо искажает звук, так и АЦП делит звук на отдельные точки графика, имеющие лишь параметры времени и уровня. Фишка в том, что искажения можно свести к нулю, сделать настолько незначительными, что мы сможем не принимать их во внимание при анализе фонограммы. Но, как бы мы не старались, повышая битность и частоту дискретизации, мы не получим натуральный процесс в цифровом звуке. Цифровой звук — не плохо, просто это не тот звук, что мы записывали, а тот, что записался. Вопрос этот очень идейный, и я стою на своём. Но на данный момент преимущества «цифры» было бы глупо отрицать, нам всем приходится с ней работать. Технология удобна, в этом её кайф.

Издательство моё располагается в моей комнате, занимая почти ровно половину её рабочего объёма. Во-первых, это стеллаж. Самодельная громадная конструкция на половину стены, одну полку занимают мои пластинки, имею в виду мою коллекцию, другую — проигрыватель винила, ныне по несчастью нерабочий, и акустическая система (не буду распространяться про неё. так как не горжусь качеством звучания). И, наконец, на третьей полке — издательство. Это куча чистых кассет разных мастей, куча полиграфии в разных стадиях готовности от отпечатанных обложек до уже вырезанных самоклеящихся лейблов, от писчей бумаги до разных мешочков и так далее. Имеются у меня различные специфические инструменты, как, например, железная линейка, которую я использую в паре с макетным ножом, так как резаком ещё не обзавёлся и не планирую (опыт работы с роликовым резаком не пришёлся мне по душе, как и с гильотинным), с их помощью разрезаются все обложки, вкладыши и прочее; есть выбивные формы, которые пришлось найти исключительно для высечки дырок в «яблоках» пластинок (казалось бы, тривиальная задача, но с ней по каким-то загадочным причинам не может справиться ни одна типография в моём городе). Ну, ещё штамп с логотипом издательства есть, приятное дополнение. Из более серьёзного оборудования имеется кассетная дека, не дико крутая, но добротная и исправная. Звук со звуковой карты идёт на вход, и там, внутри, творятся чудеса.

По поводу оборудования для записи пластинок могу сказать вот что — у меня его нет. Конечно, ни о каком изготовлении матрицы и прессе расплавленного винила речи вообще не идёт, но даже скромного резака, который вполне мог бы уместиться на стеллаже, у меня нет — слишком дорого, учитывая, что это сам по себе редкий агрегат, да ещё и не производящийся сейчас. Есть, конечно, современные мобильные варианты, но у меня пока нет трёх тысяч евро, чтобы их заиметь. Для изготовления пластинок я пользуюсь услугами энтузиастов, имеющих такое оборудование. Существует всего три-четыре таких производства в нашей стране. Общение с этими людьми, а также с их друзьями дало мне много новых знаний и знакомств. Поэтому, если бы я начал с более доступной области кассет, то «Ветер в Ивах» был бы абсолютно другим. Ах да, я же не сказал, что изначально издательство создавалось исключительно для выпуска пластинок! И только потом, в связи с высокой стоимостью производства начали издаваться и кассеты. Сначала я вообще понятия не имел, что аналоговые лейблы уже давно существуют в русском андеграунде. Теперь, после почти трёх лет увлечения всей этой деятельностью, я нахожусь в очень тёплом круге ситуативного общения с интересными людьми, от настоящих маргиналов до настоящих эстетов.
С кассетами, кстати, намного лучше только в России. В мире винил больше в ходу. На весь мир работает только одно производство пустых «тушек» кассет, про плёнку точно не скажу, не разбирался. А заводов очень много, как и кустарных производств. В России всего один завод остался. До меня доходили слухи о том, что на месте одного исчезнувшего винилового завода теперь шьют носки. Культура потребления пришла на смену культуры… культуры. Что ж, нам лишь остаётся противодействовать этому на своих маленьких заводах, писать музыку в комнатах девятиэтажек, издавать в гаражах и подвалах своими силами. Это интересно и круто, нам маленький музыкальный мир, который, к нашей большой радости, почему-то интересен людям.

— Я удивлён твоему мышлению: в нём сочетаются дух новаторства, созидательный бунт «подземелья» с духом сознательного традиционализма. Всё-таки, теперь расскажи про ту часть, где ты музыкальный демиург. Ты упомянул раньше, что что-то записываешь. Я готов услышать, что ты пишешь глитчхоп, а потом транслируешь его в AM диапазон! Шутка. Просто фантазирую на тему сочетаний ретрофутуризма. Так что сочетаешь ты?

Он начал насвистывать до боли знакомую мелодию, но так и не опознанную мной.

— Знаешь, я стараюсь, изо всех сил стараюсь не сочетать. Есть и было много дорог, по которым я бы хотел пройти, от поп-панка до полевого эмбиента и шугейза, от русского рока до матпопа, от мелодик дэфа до твипопа.
Если желание сделать что-то пересиливает все препятствия, я стараюсь не вливать это в уже существующий проект, а посмаковать и распробовать в новом.
На данный момент у меня два относительно живых проекта, в одном я пытаюсь делать матрок, в другом — новую советскую электронику. Второй, инструментальный ансамбль «Бежевая луна», конечно, более известен и даже, по моим скромным предположениям, входит в фундамент стиля.
Но главным моим делом является «Огненный месяц», мои песни, которые пишутся с восьми лет. Они претерпели огромное количество метаморфоз за все время, и я никогда не мог однозначно сказать, что это за стиль. Наверное, это мой личный стиль, ведь песни — я сам, настоящий, не зависящий от стиля или концепции. Некоторые песни можно отнести к шугейзу, некоторые к русскому року, некоторые похожи на подражания советским бардам, в каких-то так и сквозит пост-фолк или пост-рок. В последнее время под влиянием моих интересов песни пишутся исключительно в «кривых» размерах, и это круто.

Может показаться удивительным, но моя песня — то, чем я себя определяю. Это то, выделяет меня из всех остальных, то, ради чего я живу. Я не знаю, какой она будет через год, также, как не имею понятия, каким буду я. Скорее всего, все изменится до неузнаваемости, и будет много разных песен, внешних и внутренних. Но звуковая песня всегда будет значить для меня больше, чем любое другое проявление искусства. Для меня всё есть песня, поэтому, о чём бы я ни пел, это всегда честно.

— Что ты думаешь о текущем положении дел в отечественной музыке? Оцениваешь как-то, или по-буддистски безоценочен? Расскажи про артистов, издающихся на физических носителях у тебя.

— Честно сказать, меня очень радует то, что происходит сейчас с музыкой. Хоть я и не зависаю в последнее время в группах русской музыки, но краем глаза вижу, что все идёт очень хорошо. Главной проблемой, которая стояла перед нами в последние 20 лет, я считаю зависимость от Запада. Люди слушали эту новую для них музыку и пытались делать что-то на её основе, как всегда бывало, как было ещё во времена расцвета русского рока. Только в последние десятилетия эта.адаптация превратилась… ну, скажем, в кальку. Но, по моему глубокому убеждению, прямой перевод не отражает сути вещей. Если я скажу «apple», например, то это не будет значить «яблоко». «Apple» и «яблоко» — суть две разные вещи, которые не конвертируются друг в друга. То же самое с нашей музыкой, не надо делать из неё «music». То, что музыка — чисто западное понятие, что само слово пришло из древнегреческого языка, из цивилизации-основы западной парадигмы существования, — всё это уже не так важно. Я не знаю, как вернуть нам истинное русское, скажем так, звукотворчество. Остаётся на основе музыки делать то, что там велит душа.

Вот это я и вижу сейчас, процесс отхождения от пустого копирования и перехода к осмыслению и игре по своим правилам.
Если говорить про андеграунд, то могу упомянуть Виталия Маклакова, у него я издавал полевые записи зауральской грозы. Виталий — художник и музыкант. Его музыка не отличается доступностью, но очень самобытна и вызывает уважение в том числе за пределами русскоязычного пространства. Я не думаю, что нужно долго распространяться о Foresteppe, которого все знают. Valotihkuu, с которым я сотрудничаю и дружу почти с самого рождения ВВИ, также делает уникальный звук, эмбиент, полный драматизма и, что я особенно ценю, идей. И это в то время, когда этот стиль в мире находится в состоянии деградации, по моему нескромному мнению. Со Мною Вот Что, любимые мной, отойдя от своего домашнего звучания, теперь делают что-то между Битлами, «Весёлыми ребятами» и ещё не знаю чем, и всё это в итоге выливается в ЖИВУЮ музыку, которую не стыдно хвалить по любому поводу. Отдельно хочу отметить творчество лидера группы, Ховбая Хмеквеева (ну, или просто Матвея), которое даже меня, слыхавшего всякое от самого абсурдного до самого приторного, приводят в восторг, в какой, я уверен, приводили в своё время стихи Даниила Хармса. Вот что я вижу, когда смотрю на настоящее музыкантов, изданных в прошлом. Что же касается видимой части айсберга, то есть не-андеграунда, то такие артисты, как Pinkshinyultrablast, Weary Eyes. СБПЧ, Спасибо, КДИМБ и многие другие, явно двигают музыку вперед.
Не думаю, что что-то меняется по большому счёту, так как уверен, что мир при всей своей микродинамике статичен. Однако очень важно не застревать в бесперспективности настоящего, а в случае затора — рваться туда, где ещё ничего не сделано. В чём я с улыбкой и уличаю русскую музыку!

Тем временем, в углу неба показалась смурная лиловая туча.

— Ты заметил, что и по всему миру сейчас возникает мода на такую «антиглобализационную» музыку, как бы с этническими корнями её истоков? И вся проблема в том, что, по-моему, в этот момент такая, выдаваемая за исконную музыка, становится симулякром себя же. Это мне так кажется. Как ты думаешь, в чём стоит искать свои настоящие корни, чтобы их не поглотила эта всперерабатывающая машина? В чем заключается «корнистость» названых тобой групп? Или же просто самобытность перевешивает все остальное, и культурно-географический фактор уже не так важен?

— Да, я ставлю на самобытность. Прошлое вообще переписывают, как хотят, и я не могу с уверенностью сказать, какой была древняя музыка. Русскую народную представляют, как эдакое приложение к праздничным танцам, беззаботное и весёлое действо, по большому счёту бессмысленное. Ну, или это песня работающего человека, такая же примитивная, как потанцульки. Ну, не верится мне, что такую музыку создали люди, в которых настолько велико чувство потустороннего, трансцендентного. По мне так это всё выдумано. Фольклор, правда, не выдуман, но сильно упрощён, его стали собирать намного позже расцвета нашей цивилизации. Какой смысл опираться на те ошмётки, которые до нас дошли? Многие верят в историю, я не верю совершенно. Возможно, кому-то нужна такая вот база с трагедиями, победами, с сильными личностями, короче говоря, сказки. Я не испытываю во всём этом потребности. «Люди, не знающие прошлого, не могут построить будущее», говорят они. По-моему, люди, слишком хорошо знающие историю, не могут идти в ногу со временем. Нужно понимать жизнь, а не знать её. Из этой «достоверной» истории вырастает столько конфликтов, столько недопонимания, столько предрассудков, что лучше бы её не было. Но она есть, и кому-то это нужно, не зря же её писали. Я предпочитаю думать, что прошлого нет, и не доверять тому, чего сам не увидел или не почувствовал.
И я чувствую, что музыка, сделанная по западному образцу, не для нас. Она действует как эйфоретик, заглушая мысли. Но, раз ничего другого нам не дано, приходится пользоваться тем, что есть. И именно самобытность, осмысленность звукового действа может нас спасти. Это как язык: можно сказать пустую фразу, можно наполненную. Соединив направленную душевную и умственную работу с музыкой, можно получить что-то своё.

Мне почему-то сложно уловить с помощью слов эту тонкую разницу. Нужно делать то, в чём видишь смысл, а не то, что удовлетворяет тебя, грубо говоря. Если человеку хочется поскакать на сцене, если у него эмоциональный токсикоз, или, что самое страшное, он хочет подзаработать и именно с этой целью сел за инструмент, то вряд ли у него выйдет СВОЯ музыка. А вот если его мысли, его дела, его ощущения и вообще его мир складываются в форму песни, если он испытывает, так сказать, муки творчества… Короче говоря, если музыка его создаётся ради самой себя, ради своего идеала, то это настоящее. А настоящее поймут все, кто близок к творцу. То, что идёт из глубины, так же глубоко преобразит воспринимающих.
Поэтому да, я за самобытность. Форма не важна, важно содержание. За всеми этими эффектами, за пафосом, за отрицанием пафоса мы потеряли суть. Настоящие корни там, где есть суть. Настоящие корни русского человека там, где есть суть русского человека. И она не в хороводах, не в пёстрых костюмах и не в «двухаккордной» музыке. К слову, напевы без определённой тоники — уже ближе к чему-то нашему, неопределённому, потустороннему. Как и нечётные размеры. Настоящая музыка вся потусторонняя. Она звучит не на внешней, но на внутренней стороне человека. Точнее этого уже ничего сказать не смогу.

— В чём ты видишь для себя перспективы, а в чем беспросветность? Как ты планируешь продолжить свой путь? Что нам ждать от тебя?

— Начну с перспектив. Я думаю, что буду расти одновременно в профессиональном, умственном и душевном направлениях, поэтому ждать от меня можно всего, чего угодно!
В последнее время очень заинтересовался акустической гитарой (как инструментом в принципе, так и его возможностями, оттенками звучания, вариантами записи и обработки в частности), что, по-моему, уже принесло мне плоды в виде скачка моей техники игры. В стихах тоже есть некоторые успехи. В последнее время я чувствую, что пишу именно то, что хочу сказать.
И вообще я стремлюсь к максимальному управлению творчеством. Чем глубже и достовернее проникаешь в суть того или иного звукослова, тем тоньше и удачнее вкладываешь в музыку себя. Конечно, это не перерастёт в эдакую машинную музыку, где каждому звуку соответствует своя эмоция. Просто это здорово, когда гитарные переливы вдруг (неожиданно для тебя самого) начинают дополнять поющиеся слова, высказывая их на другом, более божественном уровне; когда ты не просто делаешь то, что получается, но строишь композицию согласно своему желанию. Для меня вообще это один из важнейших принципов в жизни: в любом деле нужно стремиться к контролю, и тогда оно будет осмысленно, а вселенская энтропия всегда найдёт себе место, даже среди идеального хаоса.

Хочу тут упомянуть историю, которую мне рассказал близкий человек. Некая исследовательская группа изучала тканое творчество какого-то народа (не имеет значения, какого). Они собрали много образцов народного искусства, но в каждом была допущена ошибка, и это не походило на случайные упущения, в каждом ковре, на каждой вышивке находился изъян. Тогда спросили у старой женщины, одной из ткачих, откуда эти ошибки и к чему. Она ответила: «Мы их нарочно делаем». Её с удивлением спросили, зачем. «Потому что только Бог всё делает без ошибок». То есть ошибки в орнаменте допускались для того, чтобы не ровнять себя с Богом. Но у меня сложилось иное мнение. Мне кажется, старушка пошутила. Ведь это человек делает всё ровно и стремится к идеалу. А Бог (это видно во всей природе), напротив, нарочно допускает ошибку в ткани мироздания, дабы оно жило, а не просто существовало в своём идеальном равновесном состоянии. И ошибки в вышивке делались по Высшему образу.Так вот и я. Буду ткать, стремясь к точности, и допускать вместе с тем маленькие отхождения от своего же порядка. Своеобразный дуальный монизм, серьёзная шутка над самим собой, неоднозначность = жизнь.

Беспросветность… Пока её я вижу для себя в невозможности зарабатывать музыкой. Я бы хотел быть музыкантом. Конечно, музыка для себя и для публики различалась бы, но это тоже был бы я. Быть может, скоро я всерьёз займусь этой задачей. В конце концов, нет предела моим возможностям в музыке, и нет предела изменчивости вкусов общества. Вопрос спорный для меня, так как с одной стороны я всегда считал, что настоящий музыкант по определению своей музыкой не может зарабатывать (по ряду причин), а с другой — мне странно думать, что всю жизнь, помимо основного моего дела, дела всей жизни, я буду заниматься чем-то побочным.
Я надеюсь, что не пропаду из виду, и, если не своей музыкой, то своими издательствами привлеку людей к моему миру.

— Кажется сейчас пойдёт или дождь, или снег. Спасибо тебе. Ну, я пойду. Пока!

Так я поговорил в этот хмурый осенний период жизни с человеком, которому дорога и дорога — музыка, чьи мысли не скованы, а помыслы чисты.

Ну что, прошёл наш первый маленький стримчик, где в лучших традициях пошло всё немного не так, как задумывалось.

Отключились все виджеты, которые я щепетильно настраивал и проверял, что солидно заставило меня фрустрировать. Забыл рассказать вам больше половины, о чём хотелось бы. Некоторые даже не поняли предмет нашего общения. Итак, уточню на всякий случай ещё раз: это сёрф по волнам ещё не вышедшей песни из ещё не вышедшего альбома многообещающей инди группы Автоматон.

Волновались как школьники у доски. Сложное это дело — вылезать из варева своего социофобного мирка, пусть даже всего лишь в интернет пространство! Но мы рады, что вы, зрители, были с нами эти полтора часа. Обсудили и начало нашего пути, и где мы находимся сейчас, и как дошли до жизни такой. Очень много было технических деталей, о чём во второй часте, надеюсь, будет меньше, и больше про музыку. Вообще, мы собираемся наверстать косяки во второй части трансляции Звукоделия, которая будет в начале следующей недели. Должна быть прям мякотка!

И бочечную многоножку вам в микс.

Мой коллега — участник группы, которая пока лишь завела свои публичные страницы, но которая вот-вот выпустит дебютный альбом и станет быть совсем полностью (щто?). Альбом обещает быть очень крутым. Иначе бы я не взялся, ха-ха. Уверен, вы его ещё увидите на страницах изданий и пабликов. Мы расскажем и даже покажем на конкретной песне, как выглядел процесс, начиная с этапа демо-записи. А текущий этап у нас — завершение звукоделия (продакшн) и raw mix. Насколько я сведущ, на российском Youtube ещё не было такой бесплатной информации про производство звука для серьёзного и многообещающего проекта с таким крутым материалом. По крайней мере, мне не попадалось. Это хорошая возможность вам задать вопросы.

1. Демо. Как приходили идеи? В каких условиях приходилось всё это сочинять? Почему бы не доделать результат самому?
2. Подготовка к записи. Репетиции. Ревизия музыкантов. Кого нужно записать? Что «живое», а что — нет?
3. Подготовка проектов. Как экспортировать проект твоему доверенному рекорд-продюсеру? И как ему потом следует подготовить проект?
4. Запись. Как записать? Где? Как не облажаться? Как найти того, кто круто расставит микрофоны?
5. Звукоделие. Сама кухонка, со шкварчащими подробностями. Производство звука. Дизайн. Исправляем косяки записи. Синтез. Отрубание лишнего. Балансы.
6. Редакция. Исправляем косяки всего и вся. Почему это один из самых важнейших и жадных до времени этапов в создании записи?
7. Микс. Этап, на котором мы находимся. Что делать? В какую сторону идти?

Всё это мы обсудим с вами и открытой DAW, чтобы было нагляднее. И ответим на ваши вопросы.

Как известно, Plate — это один из первых физических «плагинов» и эмуляций разных размеров пространств, сделанный из листового металла. А время реверберации ограничивается демпфером.

EMT 140

Саундтойсовская штука очень даже хороша. Три ручки и один тумблер. Темновата слишком порой, но low-pass фильтр в помощь. Порой, недостаточно коротка. Ну, будем считать, что поглощающих демпферов недодали. Зато бесконечный режим завезли. Кто-то даже слушал хвост аж три часа.

Life is too short (кликабельно)

В миксе сидит замечательно, обволакивающе — все писаются кипяточком, как мы любим. Модуляция очень лёгкая и делает именно то, что должна — выделяет хвост. Ниже пример от меня, кстати, как раз из этого дозревающего проекта. Классика — на малом. Вам может пригодиться техника gated реверберации, когда отрубается лишний хвост. Она особенно полезна, когда нужно передать привет 80-тым.

У Valhalla Plate куча алгоритмов, что несомненно радует и позволяет гибко настроить плагин. А вот LP звучит прям «из коробки», что называется. Ещё одна классика — Plate на вокале.

Какой у вас любимый Plate? Вообще, на каком принципе основываете выбор алгоритма? Почему не Hall, а Plate, например?